Я — дом

Я — дом

Малый, но не тесный; просто у меня каждая вещь знает своё имя, а каждый уголок помнит, для чего родился. Большое сердце у меня – это печь посреди комнаты: шумит ровным дыханием, греет не стены, а тех, кто согласился снять обувь из предубеждений и войти. Малый – потому...
Я больше не играю по вашим правилам

Я больше не играю по вашим правилам

Запросили меня недавно: – А ты чем занимаешься? И я – впервые за много, много лет – ответил спокойно, с тишиной в сердце: – Ничем. И это прозвучало как кощунство в храме занятости. Как если бы я плюнул в икону продуктивности. Как если бы сказал: «Я больше не играю по...
Алтарь внимания: вход по двум дверям

Алтарь внимания: вход по двум дверям

Я однажды поймал себя на странной привычке: когда сосед сверху сверлит бетон в семь утра, я внимательно слушаю каждый его звук, как будто это пророчество, записанное перфоратором в мою судьбу. А когда мудрая бабушка из почтового отделения тихо шепчет, что мне бы...
Колыбель мира в двух ладонях

Колыбель мира в двух ладонях

Ночью лес не спорит ни с фонарями города, ни с мерцанием экрана. Ты идёшь – и туман лежит низко, как дыхание земли. Где-то ухает птица, щёлкает ветка, и вдруг проступает тропа, которой прежде не было. Она не объясняется – она зовёт. В такие моменты древность и...
Мастерская любви: границы, тишина и мокрые носки

Мастерская любви: границы, тишина и мокрые носки

  Я давно заметил: пара – это зеркало, но не из тех, что льстят. Это старое потное стекло в подъезде, в котором видно не причёску, а походку души. Мы выбираем не человека – мы выбираем настройку, как частоту на старом приёмнике: щёлк-щёлк, и внезапно шипение...
Кладовая Бога- книга которая пишет тебя

Кладовая Бога- книга которая пишет тебя

Я могу сказать тебе честно, о том, что прошло семнадцать лет с тех пор, как я впервые открыл первую книгу Вадима Зеланда. Тогда она стала для меня дверью в пространство, о существовании которого я только смутно догадывался, но за эти годы многое изменилось. Конечно,...